Захлопнулась тихо дверь, Дома сидеть неохота. Где я уже теперь – Разве ответит кто-то? Кто я теперь без тебя? – Разве ответят листья Грустного октября; Небо над Мойкой повисло. Глядя на свет фонаря Я даже не моргнула, Прошлого боль, как заря, Тихо в Неве утонула. Зябко сидеть на граните, Сфинксы не греют взглядом, И я уже не житель – Достаточно капли яда. Исаакий пророчит удачу, Усталые едут трамваи, А я все сижу и плачу А отчего? – Небо знает. Как же ты все ж далеко, Локон упал красиво… Печально и нелегко Одной засыпать нет силы; Одной быть под сводами арок Средь каменных львов и оград, Когда весь мир так неярок, Когда моя жизнь просто ад. Когда ты сидишь там, я знаю, Один, и не можешь понять, Зачем люди не летают, И кто в этом виноват? Я молча смотрю на луну И знаю, что ты смотришь тоже, Прижавшись щекой к окну – Колючей, любимой кожей… Ты хочешь арестовать Всех тех, кто придумал границы, Но, знаешь, кукушке не стать Свободной и гордой птицей. Мы все в этом мире кукушки, Мы брошены Родиной-мамой, И мысли о ней на подушке Окрашены серой гаммой. Ты любишь, и я люблю – Ведь это сейчас главнее. А я все листву ловлю На тихой и сонной аллее. Вот льется струей восход, В нем вижу твои глаза, И нужно идти вперед, Хоть ночь и тянет назад. Вперед, где голоса звуки Твои и ласковый взгляд, Вперед, где твои руки Согреют и сохранят.
