В тупой меланхолической отрешенности, уже который день Она блуждала средь огромного унылого дремучего леса в поисках Его. Она точно знала, Он где то здесь, где то рядом, в гордом безмолвии смотрит на Ее изможденное, но все еще прекрасное лицо глазами приземистого скрипучего дуба или уходящей к небесам кроной раскидистой ели... Поистине снисходительной карой за столько содеянных Ей некогда безумств должно назвать это романтическое блуждание по лесным тропам, по сравнению с тем, что пережил Он, за столь долгую разлуку. Темного бархата балдахином безлунная ночь густо покрыла, казавшиеся уже несбыточными надежды отыскать Его. Пагубный яд неуверенности по капле просачивался глубоко Ей в душу. Нет, Она не станет трусливо отступать, прятаться и укрываться, с трепетом ужаса Она пройдет до конца пути, еще не зная, что это путь в бездну. В каком-то непонятном экстазе отбрасывает Она липкий страх, связывающий Ее, и не оглядываясь бежит сквозь все преграды. Вознаграждением за столь отважное безрассудство стало появление сумрачных стен, заброшенного домика, смотрящего на Нее недвижимым и мутным взором восковой свечи. Она подошла к окну, пытаясь заглянуть внутрь этого таинственного жилища, но окно было слишком высоко, и с каждым прыжком Она все глубже утопала в мягком, почему-то теплом мхе. Она стала неистово барабанить в обветшалую дверь, но только занозила озябшие пальцы. Он там, Он должен быть там, ведь Она этого так хочет, Она так долго Его искала, Она не в силах еще раз потерять Его, тем более сейчас – проносилось смерчем в Ее голове... Она стучала до тех пор, пока в полном бессилии не упала на прогнившее крыльцо... глаза, пренебрегая Ее воле закрылись... последней вяло уходящей мыслью было – Он вернется... Он обязательно вернется... и Она Его станет ждать...
